Розовый слон

Тамара Павленко

(Новогодняя история)

Даже самые пустяковые желания красивой девушки — закон для влюбленного в нее мужчины. Вот и крутится Олег в предновогодний вечер возле супермаркета, высматривая местечко для парковки. Но машины, словно блестящие разноцветные жуки, сгрудились в плотные ряды — не всунуться. Новогодние подарки куплены заранее, и даже заветное колечко с бриллиантом лежит в кармане пиджака, но вчера Лерочка капризно надула губки: «Хочу розового слона, такого, как на витрине», и он, улыбнувшись, обещал ей слона. Кроме того, нужно купить розы, и не забыть любимые Лерочкины конфеты, те, что сами тают во рту, их запас у Лерочки кончился. Он заедет к ней домой, вместе с родителями они проводят старый год, а потом в самый лучший ресторан в городе, встречать Новый год! Сегодня особенный вечер. Сегодня он сделает Лерочке официальное предложение, вот прямо при родителях и скажет ей об этом. Ему тридцать пять лет. У него своя фирма, пусть не очень крутая, но успешная. И он этим обязан только себе. Он твердо стоит на ногах и уже ощущает рядом с собой некоторую пустоту, которую редкие временные подруги не состоянии заполнить. Понял, что хочет семью, жену и детей — мальчика и девочку, а потом как получится. И вот, кажется, он выбрал мать своим детям.

Впервые он увидел Лерочку в момент ее девичьего торжества — ее выбрали «мисс Университет». Школьный товарищ Олега «выжал» из него спонсорскую помощь — несколько компьютеров для своей кафедры и в благодарность пригласил на университетский студенческий вечер, да еще и всунул в жюри конкурса. Тут уж только слепой не увидел бы, как хороша эта девушка — модель! Потом он танцевал с ней, и ему хотелось приподняться на цыпочки и в прямом смысле — на высоких каблуках она была выше его ростом, и в переносном — поднять свою собственную внутреннюю планку, чтобы хоть и в другом качестве, но стать вровень с этой красавицей. Он отвез ее домой с ее цветами, подарками, короной — счастливую, торжествующую, и его предложение о свидании было принято благосклонно. Они стали встречаться, и он баловал свою избранницу, как только мог. Он стал для нее ежедневным праздником и уже гордился этим ее детским блеском в глазах: «А что сегодня будет интересного?». Никаких особенных нежностей между ними не было, ему позволялся изредка только поцелуй в щечку и то за особые заслуги. Некоторую ее холодность он объяснял ее чистотой и немножко робел перед ней, девятнадцатилетней девушкой, такой красивой, что смотреть страшно. В ее присутствии он постоянно ощущал какую-то тревогу, наверное, боялся не соответствовать. Зато со стороны ее родителей, особенно матери, он встречал полное взаимопонимание, чувствовал, что они догадываются о его намерениях и одобряют их.

Наконец, он нашел местечко, где приткнуться, но не на стоянке, а сбоку, где возводилась пристройка к супермаркету. Там было темновато, и, выйдя из машины, он тут же угодил в ледяную кашу из грязи и талого снега и подосадовал, что нужно будет где-то вытереть туфли, ведь он был уже одет для праздничного вечера. Досада от этой мелкой неприятности немножко пригасила радость, но как только он вышел на свет, увидел танцующие огни иллюминаций, оживленную толпу людей, праздничные звуки и запахи, предвкушение счастья снова овладело им.

Возле входа в магазин его вдруг схватила за руку цыганка:

Эй, красавец, молодой, неженатый, давай погадаю, всю правду скажу!

Я и так все про себя знаю!

Он не верил ни в какие гаданья и пророчества. Но цыганка цепко держала его рукав, и вырываться было просто неудобно. Он увидел, что она молода, одета опрятно — в красивой шали и щегольской дубленке. Снег падал крупными хлопьями, создавал декорации зимней сказки, хоть и таял, опустившись на землю. Он не мог удержать внутри собственную радость, она излучалась, как радиация. Хотелось, чтоб всем вокруг было хорошо. Ладно, пусть заработает.

Почему ты решила, что я неженатый, может, у меня дома семеро по лавкам скачут? — засмеялся он

Нет, красавец мой, это сразу видно. Позолоти ручку, узнаешь, что тебя сегодня ждет.

Он протянул ей деньги, раскрыл ладонь.

Молодец, щедрый ты, нежадный. Судьба твоя сегодня решается, ой, близко она, ой, близко! Смотри, не ошибись, не упусти свое счастье!

Не упущу, — пообещал он. — Я и так знаю, что сегодня моя судьба решается.

Ничего ты не знаешь! Позолоти еще — скажу, сколько у тебя будет детей.

Но он отмахнулся и вошел в беззвучно раздвинувшиеся двери. Он прошел вдоль кондитерских рядов, высматривая любимые Лерочкины конфеты, но коробок почему-то не было на обычном месте, пришлось пройти еще раз, смотреть более внимательно. Ага, вот они! Но люди толпились — не подойти, он остановился, пережидая, и тут поодаль увидел молодую женщину, хрупкую, худенькую, в пальтишке словно бы из доперестроечных времен, в плотно повязанном шерстяном платочке. Она внимательно рассматривала пакетики с развесными конфетами, сосредоточенно выбирала размером поменьше, нерешительно выкладывала их в свою корзинку. Чувствовалось, что смотрит на цену и просчитывает лежащие в кошельке деньги. Защемило сердце при виде ее трогательной серьезности и ответственности за свой выбор. Захотелось подойти и наполнить ее тележку лакомствами, чтобы она порадовалась неожиданному подарку. Почувствовав его взгляд, она повернулась, мгновенной женской интуицией угадала его сочувствие, и он изумился решительному и даже враждебному выражению ее лица. Вся она была похожа на храброго воробышка, оберегающего свою жизнь, а в огромных, в половину лица, серых глазах он угадал решительное: «Не твое дело!».

Он смутился, что в последнее время с ним редко случалось, быстро схватил несколько коробок и пошел к кассе. Через минуту он забыл эту женщину и, рассчитавшись, поспешил в детский отдел.

Большой розовый слон сидел за стеклом и, нацепив очки, читал книжку окружившим его пушистым зверюшкам. Милая молодая девушка стояла за прилавком.

Мне, пожалуйста, вот такого розового слона, как на витрине.

Ой, а их разобрали, больше нет. Возьмите вот замечательного зайца.

Ну, снимите с витрины.

Я не могу, что хозяин скажет…

Позовите хозяина.

Хозяин тоже, было, отнекивался, но когда Олег назвал сумму, которую готов заплатить, быстренько достал слона, красиво запаковал и перевязал ленточкой. Уже выходя из отдела, он снова столкнулся с женщиной- воробышком и услышал за спиной:

Мне, пожалуйста, такого же слона, как на витрине!

Она догнала его у входа в цветочный отдел, и у нее было лицо человека, который бросается в холодную воду.

Пожалуйста, прошу вас, уступите мне этого слона, мне очень нужно!

Но мне тоже нужен этот слон.

Это для вашего ребенка?

Нет, для девушки. Но какая разница?

Понимаете, моей дочери пять лет. Она перенесла тяжелую операцию, сейчас выздоравливает. Все тяжкие процедуры она терпела только потому, что я обещала — под Новый год Дед Мороз принесет ей и поставит под елку этого слона, которого она давно присмотрела.

Она вдруг заплакала, слезы лились тихо, безмолвно и видно было, она не надеялась, что он уступит ей игрушку, должно быть, привыкла к пинкам судьбы.

Он подумал, что Лерочка поймет его, и протянул женщине слона.

Ой, спасибо вам! Сейчас, подождите, достану деньги! Сколько я должна?

Не нужно ничего. Я дарю вашей дочери слона. Вместо Деда Мороза.

Он повернулся и быстро вошел в отдел, чтобы пресечь ее благодарности. Через стекло он видел, что она стояла, обнимая пакет с розовым слоном и вытирая слезы.

Голландские розы были великолепны — длинные упругие стебли с сочными зелеными листочками были увенчаны совершенными, без малейшего изъяна, чашечками цветов. Вот такая же и Лера — высокая, совершенная, прекрасная. Он выбрал алые розы и облегченно перевел дух. Все, теперь можно ехать.

Время поджимало, он выскочил из магазина и побежал, как вдруг почти у самой машины поскользнулся, секунду балансировал, словно в нерешительности, — покупки мешали устойчивости, — и плавно опустился в самую середину лужи из мокрого снега и грязи. Букет мешал ему встать, он не решался положить его на грязную землю и, сидя в луже, тихо чертыхался.

Вдруг маленькая фигурка метнулась к нему, женщина-воробышек схватила под руку, пыталась поднять.

Возьмите букет! — попросил он и, освободившись от него, быстро поднялся.

Спасибо за помощь. Что же мне теперь делать, черт бы побрал?! — воскликнул он, глядя на мокрые грязные брюки.

Он специально купил новый костюм для такого случая, а дома только старые. Следить за его гардеробом было некому. Сам никогда не уделял одежде большого внимания. Тепло, удобно — и ладно. Купить новый костюм он не успеет, да ему и этот-то переделывали, подгоняя к нестандартной фигуре.

Если хотите, — нерешительно сказала женщина, — можно пойти ко мне — я тут недалеко живу. Я постараюсь ваши брюки быстренько привести в порядок.

Поехали! — сказал он. Другого выхода он не видел.

В маленькой прихожей женщина быстро затолкала в шкаф пакет со слоном.

Это ты мама? — прозвенел из комнаты детский голосок.

Да, Юлечка, это я.

Олег разделся, прошел в комнату, огляделся. Из всех углов смотрела на него честная, опрятная бедность. Он сам вырос в такой квартире. У стены мерцала мишурой искусственная елочка. На диване сидела девочка, худенькая и глазастая, как мать, и с любопытством его рассматривала.

Вы новый доктор? — спросила она с опаской.

Нет, не бойся, не доктор… я ненадолго.

Женщина метнулась к шифоньеру, порылась, достала спортивные мужские брюки, протянула Олегу.

Переоденьтесь.

А что муж скажет, когда вернется?

Он не вернется. Он погиб в автокатастрофе два года назад. Эти брюки он не успел даже примерить.

Простите…

Ничего… Я смирилась.

Как вас зовут?

Зоя.

Редкое имя.

Да. Назвали в честь бабушки. По-гречески значит — жизнь. А ваше имя?

Олег.

Он вышел в прихожую, переоделся. Женщина взяла у него мокрые брюки.

Посидите, Олег. Я постараюсь все сделать как можно быстрее.

Сколько примерно? Мне нужно сообщить о задержке.

Я думаю не меньше часа. Ведь их нужно просушить. Вы успеете, до двенадцати еще далеко.

Он позвонил по сотовому. Лерочкин голос в трубке изумлялся, негодовал, капризничал.

К сожалению дела, Лерочка, никак не могу. Через полтора часа. Ничего не поделаешь. В ресторан мы успеем. Извинись за меня перед родителями — не получилось.

Он сел на диван. Девочка тихонько сидела в другом уголке. Потом встала, выдвинула ящик в шкафу, вытащила пачку детских книжек, подошла к нему.

Почитай мне, пожалуйста.

Он взял книжки. Это были старые советские издания — Чуковский, Андерсен, народные сказки… Наверное, это были еще Зоины книжки.

Хорошо, садись рядом, слушай. И он начал: «Одеяло убежало, улетела простыня…» И далее все, что и ему читали в детстве, книжку за книжкой.

Юля всплескивала руками, живое личико мгновенно меняло выражение, а когда смеялась, сначала откидывала назад светлую головку, а потом роняла ему на колени. Если он ошибался, она поправляла его — все знала наизусть. Постепенно внутреннее напряжение покинуло его, на него снизошло ощущение безмятежного покоя, забытого в суете деловой жизни. Он увлекся, читал «с выражением», на разные голоса. Зоя бегала между ванной и кухней. Там лилась вода, шипел утюг, и ему было странно, что его проблемы решает кто-то другой, как мама, когда была жива.

Наконец, Зоя вошла и сказала:

Все готово, переодевайтесь.

Он вышел в прихожую. Надел брюки. Они были, как новенькие, теплые и чуть-чуть влажные.

Ой, — всплеснула руками Зоя, — пуговица!

На пиджаке была оторвана пуговица. Зоя сняла с него пиджак, посмотрела подкладку — есть запасные! Мгновенно вытащила шкатулку с нитками, присела на диван. Он смотрел на ее гладко причесанную головку, сосредоточенное лицо. Какая славная женщина!

Он надел пиджак, она придирчиво и внимательно оглядела Олега, удовлетворенно отметив:

Вот теперь можно и Новый год встречать!

Спасибо Зоя! Вы меня выручили.

Не совсем. Пальто я не успела почистить. Хотите, оставьте его, приходите завтра, я его приведу в порядок. Вы ведь на машине — не замерзнете.

Хорошо.

Он взял ее маленькую руку, сухую, горячую, поднес к губам, ногти были коротко острижены. Она смутилась, отняла руку.

Где вы работаете Зоя?

Я — медсестра.

Он удержал вздох. У его водителя жена работала медсестрой. Он знал, сколько им платят. Она угадала его мысли.

Я подрабатываю — уколы, капельницы, умею делать массаж. Так что если понадобится — обращайтесь.

Хорошо, Зоя. Непременно.

Надевая туфли, он заметил, что они вытерты и вычищены. Что за человек! Она стояла возле него, раскрасневшаяся, в узкой юбочке, в тонком свитерочке, ладненькая, маленькая храбрая женщина. Подошла Юля, прижалась к матери.

Ты почитаешь мне завтра?

Обязательно, — пообещал он. — С Новым годом, пусть сбудутся все ваши желания!

Я хочу розового слона — сказала Юля. И они с Зоей, встретившись глазами, улыбнулись.

А я хочу, чтобы Юля больше не болела, со всем остальным я справлюсь. Желаю вам, чтобы у вас получилось все, что вы задумали.

Спасибо. До завтра.

Лерочка была уже одета для ресторана. Вечернее платье облегало ее, как золотистая кожа, и вся она была сверкающая и праздничная, как игрушка на елке. Увидев ее, он внутренне ахнул, и на душе снова стало тревожно и смутно — неужели эта девушка будет его женой? Он преподнес Лерочке и ее матери хорошие французские духи, отцу, любителю истории, факсимильное издание Тарле. Лерочка подарила ему теплый пушистый шарф. Он не любил носить шарфы, но она этого не знала. Им еще предстоит узнавать привычки и пристрастия друг друга.

А где мой розовый слон? — протянула девушка.

Извини, Лерочка, слон был последний, пришлось его уступить больной девочке.

Ты отдал моего слона?! — удивилась она.

Отдал, значит, нужно было отдать. Что ты сердишься из-за ерунды! — вступилась будущая теща.

Лерочка поджала губы и замолчала. Красивое лицо ее застыло, как маска. Не так важен слон. Важно показать, кто тут главный. Олег расстроился. Настроение было сбито. Ненадолго присели за стол проводить старый год. Отец открыл шампанское:

Ну, за все хорошее, что случилось в прошедшем году!

В этом году познакомились Олег и Лерочка, — пояснила мама.

Пауза повисла в воздухе. Олег физически ощущал коробочку с колечком в кармане пиджака…и молчал. Как-то не было времени сказать самое главное. Нужно спешить в ресторан. Он скажет это завтра. Когда деловой человек не знает, как выйти из положения, он начинает звонить по телефону. Олег достал сотовый телефон, позвонил водителю.

— Николай, подъезжай к ресторану, забери машину. Мы вернемся на такси. Можешь спокойно праздновать Новый год.

Чужие машины грязные, — констатировала Лерочка.

Тогда пойдем пешком, — засмеялся Олег.

Лерочка выпорхнула из шубки, как экзотическая бабочка из кокона. И тотчас все взгляды обратились на нее. Она подошла к зеркалу, словно бы искала некий беспорядок во внешности, но на самом деле, чтобы еще раз полюбоваться собой. Олег повесил шубку, подошел к ней, тоже посмотрел в зеркало. Он тоже неплохо выглядит — мужественное лицо, элегантный костюм, модный галстук. Посмотрел на брюки — безупречно. Ай, да Зоя! Взял Лерочку под руку, чтобы вести в банкетный зал. Немножко он ниже ее ростом, как всегда, когда она на таких каблуках. Но все равно, они неплохо смотрятся вместе. И вдруг, словно кто-то шепнул ему на ухо, так явственно он услышал внутри себя слова: «Это не твоя жена!».

Они сели за заказанный столик, где уже ожидали их его деловой партнер с женой. Выпили за старый год. Люди в ресторане, вначале несколько скованные, зашевелились, зашумели, засмеялись. И вот, наконец, полумрак, и бой часов. С Новым годом, с новым счастьем! Лерочка обняла его, сама поцеловала в губы — впервые. И он почему-то подумал, что мама ей так велела. С Новым годом! С новым счастьем! Гремела музыка, стреляло шампанское. Началось праздничное шоу с полураздетыми девушками в перьях. Ведущий с микрофоном сыпал шутками, становившимися все смелее, все горячее. Лерочка потянулась с бокалом — чокнуться, и он впервые за вечер обратил внимание на ее руки — прекрасной формы, с великолепным маникюром — просто произведение искусства. Каждый палец был увенчан длинным цветным ногтем, на котором сияли какие-то вкрапления, похожие на бриллианты.

Нравится? — гордо спросила она. — Я два часа терпела.

Очень красиво, — честно ответил он.

И совсем уж некстати вспомнил аккуратные пальчики Зои. Она медсестра, ей длинные ногти не положены. Конечно, он в состоянии избавить свою жену от домашней работы, пусть у нее будет шикарный маникюр, но почему ему не пришло в голову после падения в лужу явиться в дом к Лерочке? Жизнь непредсказуема. А может ли он придти к ней с сумой? А с тюрьмой? И снова он услышал внутри: «Это не твоя жена». И это было грустно, потому что девушка ему нравилась. А он ей? Она очень молода. Она еще не знает сама себя. Да, он может сделать ей предложение, и, вероятно, получит согласие. Он нравится ее родителям, а ей нравятся удобства и развлечения, которые он ей предоставляет. Но будут ли они вместе и в радости, и в горе? Само слово «супруги», наверное, от слова «упряжь». Это значит, в одной упряжке тащить воз жизни. Он уже понимает это, а она еще нет. Она не готова.

Веселье между тем набирало обороты. Лерочку заметили, приглашали танцевать, рядом оказалась компания ее однокашников — золотая молодежь, дети богатых, известных в городе людей, и она с удовольствием отплясывала с ними, все дольше и дольше задерживаясь возле их столиков. Как человек, умеющий просчитывать ситуацию, подбирать людей, он удивлялся сам себе. Как это его угораздило влюбиться в девушку из другого поколения? Вот что делает красота — лишает разума. Ему нужна жена — друг, а не красивая игрушка в доме. Хорошо, что вовремя понял это. И все-таки, как она хороша, как приятно и радостно на нее смотреть!

Лерочка подлетела веселая, оживленная:

Олег, ребята приглашают нас завтра…— ой!— уже сегодня часов в пять вечера собраться и продолжить. Как ты на это смотришь?

У меня завтра дела. А ты иди, если родители не будут возражать.

Ты меня отпускаешь?! — обрадовалась она.

Я тебя отпускаю, — сказал он, вкладывая в эти слова свой особенный смысл.

Утром он проснулся немного позже обычного, хотя мог позволить себе ещё поспать. Ничего не поделаешь — привычка. И тут же толпой набежали заботы, обступили, требовали внимания: это проверить, это заказать, этому позвонить, с тем договориться о встрече. Но было еще одно дело. Оно робко стояло в сторонке, дожидаясь своей очереди. И когда он вспомнил о нем — это осмыслило весь предстоящий день. Он обещал Юлечке дочитать книжку.

Он поедет в магазин, накупит всяких разностей и вкусностей, снова увидит маленькую сероглазую женщину, имя которой означает «Жизнь», почитает Юлечке книжку, и на душе у него будет опять тихо и спокойно, что редко случается в его теперешней жизни. А к Лерочке он пошлет Николая с запиской и с колечком — прощальным подарком. Как всякий мужчина, он избегал прямых объяснений с женщинами. Да и что он ей может сказать?

Он приводил себя в порядок, одевался, улыбаясь и даже напевая. А про цыганку даже и не вспомнил. Никогда он не принимал их всерьез — врут они все.

Источник: еженедельная русскоязычная, газета «Вечерний Нью-Йорк», № 52 (1839), стр. 28-29. 27 декабря 2013 – 2 января 2014 года, Бруклин, Нью-Йорк, США.

Примечание: иллюстрация к рассказу приобретена на сайте фотобанка "Лори" - https://lori.ru/.